16:01

ты называешь странным, все то, что не можешь понять
Если записная книжка девственно чиста, это ещё не означает, что её владелец одинок. Одиночество - это когда книжка пестрит десятками номеров, но ни один из них не хочется набирать(с)




15:59

ты называешь странным, все то, что не можешь понять
В близости отношений важно все. Любое самое незначительное движение ресниц - важно. Бесконечный выбор между темно-зеленой и светло-зеленой кофточкой - важно. DVD или CD-Rom - важно. Любовь к дурацким праздникам и нежным смс-кам по утрам - важно. Этсетера. Если я люблю тебя, я люблю твою страсть к автомобилям и компьютерным играм. Если ты любишь меня, ты любишь диски Мары и биатлон. Не фанатично, не с полной самоотдачей, но понимая и принимая. Потому что это мир каждого из двоих. Потому что только это и есть "мы", все остальное - стороны.


15:58

ты называешь странным, все то, что не можешь понять
Вопрос не в том, выходить ли замуж за этого мужчину, вопрос в том, что делать с остальными!






15:55

ты называешь странным, все то, что не можешь понять
поняла - ты не хотел мне зла,
Ты даже был предельно честен где-то.
Ты просто оказался из числа
Людей, не выходящих из бюджета.
Не обижайся, я ведь не в укор,
Ты и такой мне бесконечно дорог.
Хорош ли, нет ли - это сущий вздор.
Любить так уж любить, без оговорок.
Я стала невеселая. Прости.
Пускай тебя раскаянье не гложет.
Сама себя попробую спасти.
Никто другой меня спасти не сможет.
Забудь меня. Из памяти сотри.
Была - и нет, и крест поставь на этом.
А раны заживают изнутри.
А я еще поеду к морю летом.
Я буду слушать как идет волна,
Как в грохот шум ее перерастает,
Как, отступая, шелестит она,
Как будто книгу верности листает.
Не помни лихом, не сочти виной
Что я когда-то в жизнь твою вторгалась.
И не печалься, все мое - со мной.
И не сочувствуй - я не торговалась(с)

ты называешь странным, все то, что не можешь понять


15:46

ты называешь странным, все то, что не можешь понять
Два слова о любви. Я сижу в мягком кресле, по-турецки сложив ноги в плюшевых спортивных штанах, и набиваю на пока еще такой непривычно маленькой клавиатуре о том, что желаю счастья, много любви и шоколадных конфет. А хочется позвонить и сказать, что желаний нет никаких, кроме одного: прижаться щекой к теплой загорелой спине, обхватить руками поперек груди и осторожно погладить вытатуированного скорпиона. Рассказать о том, что двор весь завалило снегом, и мы с собаком извалялись по самые уши, пока гуляли, и что мне под свитер набился снег, и когда таял, чертил холодные ручейки вдоль позвоночника, а я смеялась и морщилась.

Он не любил, когда я морщилась. Говорил, что становлюсь похожа на плаксу-кляксу и обещал показать в сети фотографию. Первый раз выбирая ник для регистрации в чате, я вспомню именно об этой загадочной старушке. Давно уже нет того чата, давно стерты из телефонной книжки номера собеседников, давно позабыт адрес гостевой, но plaksa-klyaksa осталась и смотрит на меня из зеркала каждый раз, когда к морщинке между бровей добавляются еще две, горизонтальные, перечеркивающие лоб.

В зеркало теперь я смотрю часто. Нравится отражение. Смотрю и до сих пор считаю, что если и есть во мне что-то красивое, то это глаза, и, пожалуй, губы. А он учил меня любить в себе все. И капризно вздернутый нос, и длинные русые волосы, и круглые коленки, и сильно заметный шрам на переносице. Принимать все это и восхищаться собой так, как можно восхищаться лишь бесконечно любимым человеком, всем, без остатка. Безжалостно короткие волосы уже давно переливаются медно-рыжим на солнце, а галочка шрама побледнела и сгладилась, но когда мне приходит охота пожалеть себя и я прячу свой курносый нос в коленках, всегда вижу лишь одно - его взгляд.

Он смотрел так, как смотрят на самое дорогое, что только может быть. Так, как любой девочке хочется, чтобы на нее смотрели. Так, что мне в мои очень неискушенные семнадцать, хотелось выпрямлять спину, поднимать подбородок, и вышагивать от бедра на высоких неустойчивых каблуках. Прошло почти девять лет, а у него все тот же взгляд. Все тот же простуженный ласковый голос. Все тот же так и не перебитый скорпион на груди. Все те же теплые руки, в которых хочется тонуть.

Прошло почти девять лет, но я хорошо помню уроки. Для себя я бесконечно любимая. Пока верю в это. Для него - абсолютно безусловно. Пока он верит в это. Копать глубже больше нет смысла.


ты называешь странным, все то, что не можешь понять
ученым подать идею о поисках у женщин гена, отвечающего за любовь к козлам.
Чтоб нашли и изничтожили






15:43

ты называешь странным, все то, что не можешь понять
Мы вырастим крылья вместе,
Хочешь?
И будем вместе гулять по крышам,
Скрытые нежной вуалью ночи
В Лондоне, Ницце, Москве, Париже...
Будем растить оперенье крыльев,
Чтобы писали стихи поэты
В Вене, Стокгольме, Афинах, Севилье.
Кажется, больше, чем крылья, это?
Будем пить виски в пустой мансарде.
Вроде бы, клин выбивают клином? -
Будем похмелье лечить баккарди
В Риме, Калькутте, Леоне, Берлине.
Мы вырастим крылья вместе,
Хочешь?
Хочешь, у птиц их возьмем в аренду,
Чтобы любить под вуалью ночи
В Токио, Праге, Баку, Сорренто...




15:42

ты называешь странным, все то, что не можешь понять
... а потому что не надо раздвигать ноги на ширину души, когда от тебя хотят обычного секса... (с)




15:40

ты называешь странным, все то, что не можешь понять
Конечно, она с ним поговорила.
Конечно, он сказал ей, что это случайность.
Что мужчины полигамны.
Что "левак укрепляет брак".
Что "после пирожного хочется черствой корочки".
Что она — лучшая, и теперь он в этом убедился.

читать дальше


15:38

ты называешь странным, все то, что не можешь понять
Солнце падает в песок, море лижет сушу. Дети ходят на горшок, а большие в душу (c)





15:37

ты называешь странным, все то, что не можешь понять
Понял, чем же именно хороша осень. Да ненавязчивостью своей хороша. Спокойствием, так сказать.
Вот к примеру лето. Ну что лето? Каааак гаркнет разгоряченным подгулявшим молодцем: "Пива! Да похолодней! Ааааххх,хорошоооо!".
А зима? Эта разоряется гуляющим купчиной, раскрасневшимся с морозу: "Водки! Греться будем!". Про весну - так вааще молчу. Вся она шумная эта весна: "А в восьмой нумер - шампанского!"
А осень подойдет тихо, на цыпочках, положит руку-лист на плечо - да и шепнет эдак вкрадчиво "По коньячку?"




23:40

ты называешь странным, все то, что не можешь понять
Не можешь принять - измени
Не смог изменить - подстройся
Не можешь подстроиться - мечтай
Не научился мечтать - застрелись




23:37

ты называешь странным, все то, что не можешь понять
- Что такое любовь?
- Любовь, девочка - это не тогда, когда тебе дарят цветы, а ты их нюхаешь. Любовь это тогда, когда тебе рассказывают о протоколе PGP и особенностях его реализации на Linux, а ты сидишь и внимательно слушаешь!




23:29

ты называешь странным, все то, что не можешь понять
Порядочность - это умение вести себя так, чтобы было удобно всем, кроме двух-трех человек. Кроме двух-трех близких, которым смертельно неудобно.


23:24

ты называешь странным, все то, что не можешь понять
Нам уже не найти оправданий, историй и слов...
Не почувствовать нежность, которой нет равных на свете.
Ты останешься в центре моих неприснившихся снов,
Потому что меня наяву ты когда-то не встретил.

Будет осень кружить в переулочках тихих листву,
Будет тихо дрожать за окном перелетная птица.
Я нажму на стоп-кадр, чтобы стал ты последней страницей,
За которой не нужно искать, для чего я живу.

Я тебе напишу, только ты не читай между строк -
Слишком много не сказано в этих бездушных страницах
Ты меня не услышишь - я буду за это молиться.
Это просто не нужно. Тебе. А совсем не упрек.

Я надежно запру на засов все мечты о тебе,
И туда же отправится память о редких мгновеньях.
Тех, что были и не были в нашей - и только - судьбе,
Когда на две ее мы еще разделить не сумели.

...Будет снова природа менять времена и цвета,
И когда-то жизнь снова покажется важной и полной.
Буду сниться тебе. Иногда. Но к утру ты не вспомнишь.
Я люблю тебя. Очень. Прости. Это просто мечта.




23:22

ты называешь странным, все то, что не можешь понять
Поцелуи нелюбимых - такой же суррогат любви, как письма спамеров - суррогат общения.




23:21

ты называешь странным, все то, что не можешь понять
А еще мне нравится, как уходят красивые и гордые женщины, надменно и стремительно постукивая каблуками и хлопая дверью. Может, они потом сползают по ее обратной стороне и горько плачут, но уходят они замечательно




23:18

ты называешь странным, все то, что не можешь понять
От безупречности обреченности
спились пока что не все...
И убеждаюсь я в пошлой никчемности,
на разделительной полосе
из грязных мечтаний, вялого утра:
по чертежам – вновь себя создавать.
Бессилье проклятий, смелая кукла
нитки грозится нам оборвать...
Это я. Мой диагноз: нервы сожженные
и бессонница сердца – стучать, но не спать.
А вдруг что – наступают во сне прокаженные,
то ли бредят, то ли бредут – не понять.
Или мы. Может, просто ублюдки навечные.
(Убивают любовью – не виновен никто.)
А у жизни всё шутки. Они безупречные:
От света – темно, ото льда – горячо.
И с надрывом, по-бабьи, шептать: "Мой родной..."
По-научному – смысл бытия.
Лучше я буду несчастной с тобой,
чем (ни. за. что.) без тебя


23:11

ты называешь странным, все то, что не можешь понять
Причеши меня против шерсти,
Обыграй меня против правил,
Разбуди меня ровно в шесть и
Окуни меня в острый гравий.

Проведи меня против ветра,
Против воздуха и теченья,
Чтобы в радиусе пол метра
Мир утратил свое значенье.

Сделай мне укол против боли,
Чтобы я и душой и телом
Был свободен в своей неволе,
Ограниченный беспределом.

Hарисуй меня против света,
Заколдуй меня против сглаза,
Hе давай ни на что ответа,
Hи согласия, ни отказа.

Осчастливь меня против воли,
Обнадежь меня против правды,
Сделай мне укол против боли,
А потом налей мне отравы.

Проведи меня мимо смысла,
Пронеси меня мимо цели,
По плечам меня коромыслом,
Hет надежнее панацеи.

Сделай мне укол против боли.
Чтобы я позабыв беспечность,
Стал свободен в своей неволе,
Замурованный в бесконечность.
"Чуть больнее" - Зимовье зверей