Ты не поймешь и зальешься смехом.
Я не спрошу, что спросить хотела.
"Ну, до свиданьях. Прощай. Помехи", -
Тканью по трубке шуршу. Нет дела
Мне до твоих "он меня не любит".
Господи, дура осталась дурой -
Мне не нужны адвокаты, судьи.
Утро у бога вновь вышло хмурым...
Просто все это почти печально.
Я не умею любить без смысла.
И не хочу. С легким вкусом стали
Дым сигаретный и крепкий виски.
Ты бы сказала, что я спиваюсь.
Я бы ответила: "Все мы люди".
Элементарно: идя по краю
Бездны, не думают о простуде.
Ангел с глазами исчадья ада...
Нет, не тебе мои видеть слезы.
Ты не звонишь. Ну и пусть. Не надо.
Завтра к не... к счастию будет поздно.

 Элеонора Саймон

---

...больно...

...Мне больно от того, что иногда я могу делать такие вещи, от которых сама в ужасе...
...Мне больно от того, что так часто не ценю то, что имею...
...Мне больно, что я легко и красиво ухожу от людей, которые мне безумно дороги...
...Мне больно, что потом я не могу вернуться, потому что не умею просить прощения...
...Мне больно, что я не умею прощать и так часто остаюсь одна...
...Мне больно от того, что я знаю, что все дороги ведут к одиночеству...
...Мне больно, что я такая...
...Что я могу сорваться, закричать...
...Что могу психовать...
...И могу неестественно радоваться...
...Мне больно, что я могу обманывать так долго...
...Что я могу всю ночь напролет смеяться и быть лучше всех...
...Что могу, страдать всю ночь, а на утро и не вспомнить из-за чего...
...Мне больно, что я так часто не права...
...Мне больно ошибаться и больно верить...
...Мне больно, что я вас не понимаю... Но больше всего мне больно, что я не хочу вас понимать...
...Мне больно, что я могу плюнуть на все, что строилось так долго, с такими усилиями...
...А потом жить с этим чувством вины... Долго...
...Каждый день показательный... Мне больно, что они ничему меня не научили...

 xx_God_xx

---

я могу трахнутся с кем угодно.
но все равно буду чистой.

 .губернатор штата Техас

---

Жизненный круговорот. Скучная реальность.
Как много раз мы слышали и говорили банальное "люблю", спорим, что чаще, чем делали вдох. Кидаемся этим словом, как замазкой на уроке. Буд-то мы и правда столь любвиобильны. Ха.

Что для вас есть любовь?

Вдруг нежданно негаданно знакомишься ты с ним в кино, он жрет свой попкорн, ты пьешь колу, ну и как всегда банальщина, он уронит на тебя эту дрянь, а ты выльешь колу.
- Простите. Чем я могу помочь вам? Мне так стыдно. (стоишь и думаешь, вот падла, чем ты мне поможешь, моя кофточка стоит больше, чем весь твой гардероп)
-*стиснув зубы* Да что уж там,это я виновата(ну пошло и поехало).
Потом у вас ЛЮБОВЬ-морковь, страсти, море цветов, романтика, через год уже, становится скучно, через 2 решили "завести" ребеночка. Пеленочки, распашеночки, короче. потом развод, суета.

Что для вас есть любовь?

Ты не можешь уснуть и все думаешь и думаешь о нем, он пишет тебе стихи. Вы занимаетесь любовь по 3 раза на день. Он купает тебя в лепесточках роз, ты безума от него, он от тебя. Идет время, страсть превращается в привычку. Секс, лишь от того, что так устроены люди. Цветы по празникам. Про стихи и напрочь забыли.

Что для вас есть любовь?

Для меня показатель любви - наши бабки и деды. Ведь,это современные пары , расстаются. Ведь это 20-21 век стал веком сексуальной революции. Пять, а то и больше браков. Просто потому что мол "прошли чувтва". Точнее сказать их и не было.
Какая бы не была любовь, все равно пары расстаются. Не знаю, может это я холодная в этом отнашении, может я просто не научилась любить, но для меня на данный момент существует любовь - материнская,отцовская, любовь ребенка к родителям и та настоящая, та самая светлая, что была давно до нас. Когда были войны, когда жены ждали мужей и девушки ждали парней, когда получив весточку о том, что любимый человек умер они носили траур, они не выходили замуж за другова и т.п. (старое кино, лудшее кино)

ребята,это же пиздец в мировом маштабе. неужели мы и правда разучились любить по-настоящему?

п.с. просто я устала любить, устала ждать, просто ты умер для меня,хотя иногда так хочется полюбить и забить на то что ты гордая, на то что ты холодная и равнодушная, но уже поздно...

 KyKJIa

---

Если только...

Если бы ты почувствовал, что я тебе сейчас нужна...нужна, как воздух, нужна, как глоток воды, нужна, как кусок хлеба...
Если бы ты понял, что по мне скучаешь...скучаешь по той незнакомке, которая однажды всколыхнула твою рутинную, однообразную жизнь...
Если бы тебе показалось, что я совсем близко, так близко, что ты можешь слышать, как раздаются взволнованные удары сердца… слышать легкое дыхание...
Если бы ты представил, как откроется дверь, как я войду в комнату...представил мои струящиеся белокурые волосы, дрожащие черные ресницы, легкий розовый румянец на щеках...представил, как я дотрагиваюсь легкой рукой до твоего плеча...
Если бы ты искал мое отражение в зеркалах, а, услышав неуверенные шаги, обернулся в предвкушении, но... это была бы не я... И в этот миг, мир показался бы тебе ненужным...и только тихая грусть, только она была бы нужна тебе в эти мгновенья, как память о том, что я была...была с тобой и в то же время совсем далеко от тебя...
Если бы ты искал меня среди сотен незнакомых голосов, думал обо мне, о моих словах, о нашей первой нелепой встрече, первом бессмысленном разговоре...
Если бы ты думал о том, как однажды услышишь мой голос, как не дашь мне исчезнуть во времени...
Если бы ты верил в то, что обязательно найдешь меня снова, обязательно найдешь...

Тогда...я не отпустила бы тебя, как отпустила в то время...я не сказала бы тебе того, что сказала в тот день...я не посмотрела бы на тебя так, как посмотрела в ту минуту...я не отдала бы тебе то, что отдала, когда первый раз мое сердце так бешено забилось....

Если бы только...

жаль....жаль, что история не знает сослагательного наклонения...

 Ash@nti

---

Утешение

Каждый день - последний. Ты всё знаешь.
Каждый день - последний день.
Новым утром снова надеваешь
Маску на лицо и чью-то тень.
За стекло глаза от солнца прячешь,
Чтоб не жгло твои зрачки.
Ничего в себе самом не значишь,
Ничего не значишь ты.

Никогда, запомни моё слово,
Ты любить не сможешь вновь.
У тебя ведь нет пути иного -
Ты убил в себе любовь...
Каждый день - последний. Будто правда.
Каждый день - последний день.
И вперёд идти куда-то надо,
Несмотря на то, что лень.
Ты играешь на плохих приметах -
У тебя нет ничего в глазах.
Всё ушло вперёд зачем-то, где-то,
Даже твой приятель - детский страх.

Нет любви и смерти, жизни нету,
Нету больше ничего внутри.
Пустоте нельзя лететь по ветру,
В пустоте нет ничего, смотри...
Город твой - прохладный лучик света,
Где так просто всем дарить любовь.
Просто ты не можешь делать это,
Просто ты не сможешь это вновь.

Каждый день - последний. Знай же это.
Каждый день - последний день.
Отражаясь от стекла, луч света
Разрушает на асфальте тень.
Кто куда, куда-то рвутся люди
Друг за другом по одной прямой.
Только толку всё равно не будет -
Первый в ад ведёт их за собой.
За затылком чьим-то тихо плачешь,
Оставляя мокрых слёз следы.
Ничего в себе самом не значишь.
Ничего не значишь ты.

 Till Strekaloff

---

- Прощай, детка

Прощай, детка. Детка, прощай.
И на прощанье я налью тебе чай,
Я позвоню по телефону, закажу тебе авто
И провожу до двери и подам тебе пальто
И поцелую невзначай и прошепчу:
"Прощай, детка, прощай".

О, ты так соблазнительна и не скучна ничуть,
Но мы устали друг от друга, нам нужно отдохнуть.
Накрась же свои губки и подведи глаза,
На всякий случай спрячь в карман бубнового туза.
Живи же хорошо, не скучай.
Ну а пока - прощай, детка, прощай.

Мы докурили сигареты и допили все вино
И поняли, что наше время кончилось давно.
Но нам же было так чудесно, нам было хорошо...
Кто знает, может быть нам захочется еще.
Так вот мой номер телефона - звони, не забывай,
Ну а пока - прощай, детка, прощай.

Я спел тебе все песни, которые я знал
И вот пою последнюю про то, что кончен бал,
Про то, что одному быть плохо, что лучше быть вдвоем,
Но я разбит и слаб и я мечтаю об одном...
О чем? Попробуй угадай.
О! Ты права - чтоб ты сказала мне:
"Прощай, детка, прощай! "

 Kalil

---

На билборде уже около года большими буквами было написано "люблю тебя".
Вчера. Стоит парень на лестнице и дописывает спереди "Я БОЛЬШЕ НЕ", не выпуская сигарету из рук.

где: Одесса, Слободка

 город говорит

 Сказка#13

---

Маршрутка. Пробка. Рядом сидящий парень достаёт телефон и начинает писать смс.
"я люблю тебя". удаляет. пишет снова.
"я хочу тебя". удаляет.
"оль, я врал. я не гей". удаляет.
"оль! когда ты мне Уэлша вернёшь??"
отправляет

 город говорит

где: Сочи, маршрутка №187

---

когда на улице уже не светло, но ещё не темно, горят фонари, идёт снег и ты идешь..идёшь...музыка в наушниках...любимые строчки, которые знаешь наизусть..и ты наконец никуда не торопишься, никуда не опаздываешь...

ты чувствуешь...себя...

 Вжики)

---

сонник.

Хочется просыпаться солнечным сентябрем
в облаке дыма тяжелых цугарет,
в понимании того,что не надо цепляться за "сегодня"
и незачем бояться "завтра".
Знать,что обладатель кошачьих глаз сейчас дремлет в кресле
у твоей кровати,с тлеющей сигаретой в левой руке.
Он опять всю ночь "просто болтал с другом детства",
опять где-то потерял ключи от дома...следовательно в
дом он влез через окно.опять.
Нет,со всем в этой жизни я способна смириться,но ОБУВЬ-ТО МОЖНО СНИМАТЬ!!!
А он все делает вид,что спит.Понимает,что его разглядывают,и продолжает притворяться.
Знает же,что чертовски красив,знает же,что вот именно сейчас я готова отдать за него
все свое царство и коня в придачу.Знает и пользуется этим.

Говоришь ему:
-где вчера так долго шлялся?Он потупит взор,засунет поглубже руки в карманы
тертых-перетертых джинсов,прокряхтит что-то не совсем русское,
шмыгнет носом и,под конец,-чтобы добить меня наверняка,-поднимет
на меня свои очи и начнет СМОТРЕТЬ...
Временами ненавижу себя за то,что так сильно люблю его и позволяю себе
такие слабости.

Готовить не умеем оба,зато сколько пафоса наводим,
если удается сварганить что-то более-менее съедобное.
Танцевать не умеем оба,зато хлебом не корми-дай пообезьянничать.
Мы с ним в чем-то похожи.В нем есть что-то от меня,а во мне есть что-то от него.
Но........мы никогда это не признаем,мы скорее подеремся,чем признаемся в своей схожести.
Просто мы остерегаемся серьезных слов,открытых чувств,любовных признаний.
Мы оба любим жить шу-тя.
Да,в этом и есть наша особенность.
В этом и есть наш страх.

Хочется просыпаться с мыслью "опять этот сукин сын загулял!".
Хочется собирать его шмотки по комнате,кидать их на кровать,ложиться сверху
и дышать Им.
Но только так,чтоб он не видел и не знал.
Хочется покупать ему здоровые чупа-чупсы и наблюдать за тем,
как он будет сидеть на стуле и,вытаращив глаза,оглядывать горку
леденцов на палочке.
Хочется....

...а ведь надо сказать всего пару слов...и все может быть.
все.может.быть.

 ..Morgan_

---

давай вечером умрем весело...(с)

Отпугивай темноту щелчком зажигалки.
Вырезай лезвием ножа на ладонях слово "Dreamer".
Оставляй после себя дорожку из вишневых леденцов.
Теряй страницы своего прошлого,не надеясь их найти.
Звени ржавыми ключами от своего сердца.
Играй мыслями тихо-тихо.
Убегай от света фонарей.
Здоровайся с лужами.
Целуйся с ветром.

беги.беги.беги.

Пожевывай листики мяты.
Танцуй вальс со своей тенью.
Подставляй спину для точного выстрела,
думая при этом о длине своих радужных шнурков.
Пьяней все сильнее и сильнее,облизывая свои губы.
А каждое воскресенье у тебя будут приступы удушья.

живи.живи.живи.

Никто тебя не будет знать.
Только человек,каждую ночь глядящий в свое окно.
Он единственный,кому ты будешь небезразличен.
Он запомнит тебя.
Он проткнет свое сердце гвоздем
и поместит в это отверстие воспоминания о тебе.
Он будет единственным близким тебе человеком,
даже не зная об этом.
Ты будешь единственным нужным ему человеком,
даже не подозревая об этом.
И у этого человека будет имя.
Мое имя.

забудь.забудь.забудь.

Гуляй по ночному городу,шаркая грязными кедами.
Затягивайся сигаретой,мечтая оказаться той самой "лошадью".
Вплети алую ленту в волосы и нарисуй сердце черным маркером на бледной щеке.
Назови эту ночь "реквиемом",а свою жизнь-"дулом пистолета".
Подойди к мосту и с легкой иронией,присущей лишь тебе одному,
уйди из этого мира в мир другой.Иной,кажется...

умри.умри.умри.

А человек,носящий мое имя тебя догонит.
.I promise.

 ..Morgan_

---

ЗАВЯЗЫВАТЬ

.. утром в носе ковыряя
мне там лишнее на кой?
вдруг со страхом замечаю :
в носе палец то - не мой !
И рука под ним чужая
здорова, как у коня
волосатая такая..
и растёт не из меня!(с)

.. Открыла левый глаз.
Лежу. В кровати. Хорошо.
Открыла правый. Не открывается. Плохо.
Открываю оба. ДОма. квартира. Хорошо.
чуть поворачиваю голову. Не дома. Плохо.
Поднимаю глаза вверх : потолок подвесной... неоновые иллюминаторы... Хорошо.
Приглядываюсь... потолок, как и всё что под ним - чужое. Плохо.
Приподнимаю одеяло : шорты -майка. Хорошо.
Повнимательнее : обе вещи - не мои. Плохо.
смотрю вбок. Одна. Хорошо.
смотрю в другой - на стуле мужсике шмотки и трусы. Плохо.
Открывается дверь... заходит парень.. голый.. красивый... хорошо.
смотрю на него : я его вааще не знаю. Плохо.
Он в руке держит чашку с кофе.. ёпта! Хорошо!
У него член стоит - плохо.
Беру чашку в руку - хорошо...
Делаю глоток - ой, ой, как плохоооо ...
Улыбается... глядит нежно... Хорошо.
мне хочется блевать - плохо.
Видимо, вчера его трахала и не опозорилась.Хорошо.
Но нихуя не помню. Плохо.
Шлёпаю босыми ногами в ванну. ополоснула лицо. Хорошо.
Подняла глаза в зеркало - МАМА ! (плохо)
Почистила зубы. Помылась. Подушилась. Хорошо.
Парень пришёл в ванну. Плохо.
Руки сильные. Член красивый. Хорошо.
Ебааать... мне не до секса - плохо.
Собралась. Мобилизовалась. Кончила. Хорошо.
Сил нет дойти даже до кровати - плохо.
Донёс . Положил.Поцеловал. ушёл- хорошо.
Звонит ёбаный телефон - плохо.

Отступление. Разговор.
- Ты где ?
- (сипло) я... я... не знаю...
- А кто там с тобой ?
- Не знаю я....
- Ты чо - стебёшься что ли ?
- Сам ты стебёшься. Говорю ж - не знаю я.
- гы-гы-гы... ты в своём амплуа. Приедешь домой - набери...
- угу.

Медленно, но верно и координированно встаю. Хорошо.
Моих вещей нет. - плохо.
Нашла на диване в соседней комнате. Хорошо.
Там же -на стене,- фотография этого парня и Аннет. Плохо.
Но если мы у него - значит , её тут нет. Хорошо.
Но фотка то свадебная. Блядь, плохо.
На цыпочках вышла.. не хлопнула дверью... воздух.. Хорошо.
Он что то кричит с балкона. Задрала башку - всё поплыло... плохо.
Тормознула машину. щапоеду домой. Хорошо.
Поехали.... оооооййййй.... плохооооо.......
Дома. Тихо. Душ. Спать. Хорошо.
Надо завязвать...
надо.
Плохо.

 Фрёкен_Снорк

---

не моя.плохая.девочка.

если плакать долго,то где-то внутри у тебя вырастут крылья.
Во всем есть свои плюсы,нэ?
Отрицательное порождает положительное.
Кто же,интересно,породил тебя,чудо?

Человек-хаос,мечта наркомана,леденец,розовые пули,две голубые пуговицы,облако.
ты что-то с чем-то.

О тебе надо писать в газетах.в разделе "криминал".
О тебе надо слагать легенды,сочинять сказки.
Тебя надо нежно любить и жестко трахать,причем делать все это одновременно.

Есть мечта: гладить тебя за ухом и таскать за волосы.
Есть мечта: растоптать эти чертовы ленточки у тебя на глазах.
Есть мечта: целовать тебя жадно и так,чтобы больно,до потери сознания

Ты любишь кусатьсяты любишьжалетьты любишь насиловатьты любишь оберегать.
Ты не любишь смеяться и это меня вполне устраивает.
Тебя можно назвать айсбергом,но ты-кубик льда в стакане с мартини.
А из цветов я ассоциирую тебя с ландышем.Не почему,просто потому что.

У нас есть много общего.у тебя и у меня:
ты не можешь смотреть людям в глаза,любишь апельсины,
вокруг тебя много предателей,чужих,пустых существ и лишь пара-тройка _своих_.

Я тебя уважаю и боюсь.А ты ведь именно этого и добиваешься,не так ли?

Назвать тебя ангелом?Нет.Бесом?Нет.
"Однажды,Марси,ты вырастешь и станешь богиней..."(с) - вот-вот.

"Мне нравится твой запах...ты пахнешь мороженым и одуванчиками"-слова не мои.Слова человека,которого ты ненавидишь,но они адресованы тебе.И,черт возьми,как же он был прав!
Помесь Герды и разбойницы,гибрид,уникум,монстр,ловушка для непросвещенных.

Почему именно сегодня я проснулась с мыслью,что ты нужна мне?
Может,сегодня ты окончательно сожрала меня изнутри и поселилась где-то там,под сердцем...?
Может,я уже люблю тебя?...Каково же счастье знать,что ты никогда это не прочтешь.никогда не узнаешь...
тупой пост.тупооой.тупая я.тупаааая.факфакфакфак!!

 ..Morgan_

---

Мальчик с нежным взглядом, сидящий на полу, скрестив ноги по-турецки
и рисующий тонкими пальчиками цветных эмбрионов. Плетенка из жизни
и мрачных ноток. Абердинский коктейль? Два вдоха, один выдох, пальцами
по струнам и далее... что там далее? не то, не там, не так. черт, еще чуть-чуть
и мне потребуется пистолет. черт, ты ведь уже... прости, у меня с детства привычка
шутить с покойниками...

Стоять спиной к кирпичному дому потерянного детства, сжимать и разжимать кулаки,
думать. Мальчик из города частых дождей, серых лучей и брошенных детей. Ты все
еще ищешь маму, малыш? Не долго осталось. Да нет, не маме... прости, я уже говорила
насчет покойников? Так во-о-о-от...

Сорок восемь часов у порога родного склепа. Заходите, вытирайте ноги. Твое "щас, щас,
покурю и пойдем" затянулось на целых полгода. Нет, я не тороплю. Нет, я ничего против не имею.
Нет, я не знаю, что там тебя ждет. Нет...я не курю... Знаешь, давай еще чуть-чуть посидим. Куда нам спешить…
Умереть с микрофоном? Это тупо и слишком пафосно для тебя. Оставь это Королю. А вот с пушкой - самое оно.
Хотя, мог ведь и на крыше в жаркий августовский вечер, на вишневом закате, с улыбкой на губах.
Мог бы, да кто спрашивал.

Стакан с водой. В воде чернила. Там, за окном, сука февраль, снег и грязь. Достаточно только взболтнуть стакан и я понимаю, почему именно сегодня, а не вчера. А я одела белые носки. Не улыбайся, это не смешно. Я всегда одеваю белые носки,
когда... когда... ну, ты понял...

Прости, ты хотел поздравлений? И правильно, в жопу.

 ..Morgan_

---

абонент навсегда доступен.

[- привет. я люблю тебя. ты меня слышишь?]

привет. и в голове проносится миллион мыслей за сотую долю секунды.
привет. и во мне сокращаются все мышцы. одновременно.
привет. и мои нервные окончания дают сбой.
привет. и зашкалит любой датчик поднесенный ко мне.
привет. и в ушах стоит гул миллиарда голосов.
привет. и во мне концентрируется вся сила удара по Хиросиме.
привет. и меня поглощает пространство.
привет. и я исчезаю.

[- привет. и я люблю тебя.]

 алиса без.порно

---

"ШЕСТЬЮ ШЕСТЬ"

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ:
Рассказ про наркоманов, в нем _очень много_ ненормативной лексики, сленга и прочих далеко не самых приличных вещей.
Я предупредил.

1.

…Я не знаю, как у кого, но у Арктура башня съехала напрочь, причем давно. Ну кто в здравом уме и трезвой – ну хоть чуть-чуть – памяти запивает водкой ЛСД?
Вот он в трипе уже сутки. Лежит, болезный, че-то говорит, глазами туда-сюда водит – путешествует…
-Оставь его, - мелодичный, единственный непрокуренный тут голос.
Это Леда. Девушка Арктура. Постоянная. Хотя иногда мне кажется что она его мать – так заботится.
Я отвалил. Леда села рядом с Арктуром и положила свою узкую ладошку ему на лоб. Арктур че-то довольно промычал и уткнулся лбом в ее колени. Леда улыбнулась.
Идиллия, мать их так.
Траву курили мы все, но вот жрать колесики и колоться первым начал все таки Арктур. И с собой уволок остальных. Меня в том числе.
Знакомьтесь, кстати. Вот эти кости в коже на полу с черным хайром на коленках очаровательной блондинки и есть Арктур на Леде.
Вот этот гатышный малчик в одних джинсах – езмь я, раб герыча Сонни.
Во-он то тело, задумчиво блюющее в распахнутое окно – Канон. Фан пьяных драк, анаши и текилы.
Сия бледная тень с огромными глазами, раскинувшаяся на диване, вовсе не дева пресвятая, а заядлый грешник Кардио. Гашиш, опий, кокаин.
Ну и данный придаток к компу, что щас увлеченно пиздит иноземных захватчиков есть Ламия, девонька водки, оргий, похуизма и коллега по герычу. Моя.
Канон закончил, закрыл окно и рухнул на диван, обнимая Кардио. Он, не отводя взгляда из ниоткуда, положил голову Канону на плечо. Типа любовь у них. Хотя какая любовь среди нариков? Трах один… Хотя, хер из знает, может и любовь.
-Пизда вам, гопнички!!! – это Ламия добивает своих зеленых компутерных человечков. Лично мне и пожизневых хватает, которых у меня полный флэт.
-За пивом кто идет? – меня этот вопрос очень волновал. Сушило.
Кардио посмотрел на меня.
-Нет, только не ты! – я как представил как этот аморф сейчас выйдет на улицу – его либо грохнут, либо трахнут за первым же углом. Канон угрожающе засопел.
-Ну… я могу, - наконец родил он. – Деньги давай.
-Че те еще дать? – я выудил из кармана дензнак и кинул Канону. – Бери на все.
Тот только угрюмо кивнул и вышел в прихожую. Там долго шумел, одеваясь, но в итоге дверь хлопнула и он отбыл.
С колен Леды раздался стон. Арктур вернулся.
- Просыпайся, Нео, Матрица тебя поимела… - классически поприветствовала его Ламия.
-Мудак он в таком случае, этот Матрица.. – глухо ответил Арктур и сел.
Пиздец. У него в глазах жилки полопались – белок красный целиком. Видо-он.
Леда молча протянула ему стакан с томатным соком. Арктур молча выпил. Мрачное выражение частично покинуло его рожу.
-Так какой, говоришь, Матрица меня трахнул, пока я в отрубе был? - неторопливо спросил Арктур, устраиваясь обратно на Лединых коленках. – Че-то я по себе не замечаю.
-Милый, она шутит, - Леда погладила беспутного по голове. – Ты как?
-Да ничего. Только с глазами че-то странное.
Лида укоризненно покачала головой, но ничего не сказала.
Я сел на диван к Кардио, вынул из его прозрачных пальцев сгоревшую до фильтра сигарету и закурил ему новую. Он благодарно улыбнулся. Сердце ухнуло.
Ламия выматерилась и пнула ногой системник.
-Эй потише!
-Нахуй все!
-Не пинай комп, он невиновен!
-Блядь, засранец, за жопу уж почти взяли того гондона, а тут он как уебет! – малопонятно пояснила она, загружаясь с сэйвки. Короче, человек не с нами, он монстрю гасит.
Сушило все сильнее. Канон явно не торопился.

2

.

-Блядь, - через полчаса молчания внезапно сказал Арктур и поднялся. Леда взяла стаканы и ушла на кухню. – Шли годы…
Это он про Канона. В принципе, я был с ним абсолютно согласен.
Арктур поднялся, раскрыл окно и влез на подоконник.
-Охуел?! – это Ламия, не отрываясь от компа. Кардио тронул меня за предплечье и взглядом указал на пачку. Я прикурил ему следующую.
-Слышь, хорош дурить, слазь…- опять Ламия, уже более миролюбиво. – Ах ты пидор! Ну все, блядь, пиздец тебе, зеленоморд хуев, ща я те жопу –то разорву…
Переключаемость у нее высокая. Это она уже своим человечкам.
Арктур, покачиваясь и пошатываясь на узком подоконнике, расстегнул ширинку.
И начал отливать на наш город с высоты моего шестнадцатого этажа.
-Я-а еба-ал это-от ми-ир… - он запел. Голос у него хороший, мощный, он вокалистом был, пока не сторчался. – Я еба-ал это-от ми-ир..
-На данный момент ты его просто обоссал, - хмыкнул я.
Он обернулся – слава богу – только башкой и подмигнул мне.
-А где у мира жопа? Чтоб его выебать? Вот ты ее видел? Нет? – я покачал головой, он повернулся обратно. – Вот и я нет. Посему демонстрирую презрение как умею.
Ну чисто Сократ, не придерешься.
Закончив отливать, он сел на подоконнике, вывесив ноги наружу, и закурил.
Вернулась Леда с вымытыми стаканами.
-Милый, только не наебнись оттуда, - ласково проворковала она, ставя стаканы на место.
-Не переживай, любимая, не наебнусь.
Хлопнула дверь.
-Пришло пиво!!! – громогласно оповестил нас Канон.
-А то б мы не доперли…- проворчала Ламия.
-Пиво, блядь, должно было прийти еще полчаса назад, - рассудительно заметил Арктур. –Че так долго?
-По твоему у меня реактивный двигатель в заднице? – хмуро осведомился Канон, занося бутылки в комнату. – Марки стеллс? Вставил бы сам себе вентилятор в жопу да летел за пивом, раз такой нетерпеливый, Карлсон хуев.
Его понять можно. С бодунища, да по жаре, да до ближайшего ларька – тяжко.
Арктур скосил на него глаз:
-Я тебе щас сам в жопу вставлю. И не вентилятор, а кое- что другое. В прошлый раз тебе, помнится, понравилось.
-Пошел ты! - демонстрируя фак.
Арктур молча расстегнул ширинку и поманил Канона пальцем. Тот плюнул и сел на диван. Кардио улыбнулся и снова положил голову на каноновское плечо.
Арктур застегнулся и открыл пиво.
Приблизительно так все всегда и заканчивалось. Мы сидим, молча пьем, курим, ширяемся. А ведь никому из нас нет больше 25 лет.
Собственно Арктуру и есть те самые 25, остальные младше. Ламии вообще 16.
Мы с Каноном ровесники – нам по 21 (очко!), Кардио – 17, Леде 23.
Вот такая вот фигня. Мы такие маленькие, а уже дохленькие. У нас принято радоваться, что проснулись.
Откуда у нас бабки? Воруем. Ламия приносит – хуй знает, где берет, может на панели. Не принято спрашивать. Есть – и есть. И слава богу – на дозу пока хватает всем.
Может потому, что драгдилер – я. Вернее был им, пока сам не подсел. Но контакты остались.
Так и познакомились – продал пару косячков Ламии, продал пакет соломки Леде, продал граммульку гаша Кардио, потом бухнул с Каноном. Потом пришел Арктур и мы все оказались в жопе. Потому что этот человек оказался наркотиком сам, все на него подсели, а он высадил всех на тяжелые.
Ну и финита, бля, комедия, жизнь закончилась.
Вернее, когда мы только слились все в одну компанию – она казалась только начавшейся. Это ж было пиздец как весело – шататься по ночному городу, удолбанными в хлам, бегать от ментов по крышам, купаться голыми в заливе, потом заваливаться на флэт и заканчивать все групповухой. И так каждую ночь.
У Арктура тогда была группа, мы классно отрывались на их концертах, гордо потом тусуясь за сценой. Он усмехался и беседовал с нами, пока какая-нибудь поклонница делала ему минет в гримерке. Мы хуели от его крутизны и не замечали дорог на его руках. Он уже тогда прочно сидел. Скоро и мы такими же стали.
Потом Арктур плюнул в пиво и вылил его в штаны директору клуба, где они обычно играли. Карьера закончилась, Арктур остался с нами.
Мы слились в одно существо – голодное существо, желающее жить, чтобы уколоться и сдохнуть, потому что заебало.
-О чем думаешь? – это Леда обратила внимание на мою подозрительную отрешенность. – Ты когда так уплываешь становишься на Кардио похож…
Кардио, о, Кардио.. Впрочем, о нем позже.
-Ни о чем, - автоматически ответил я. – Просто вспоминаю.
Леда кивнула, Ламия фыркнула. Вот и непонятно – человечкам своим или мне.
Итак, Кардио. Одно время мы все по нему тащились. И было похуй, что он мальчик, ведь он такой тоненький, почти прозрачный, у него такие огромные глаза и бархатные ресницы. Вот он полулежит на Каноне – маленький, тронь - переломится, волосы у него длинные, чуть вьющиеся, светло-русые, а глазищи темно-темно синие, почти черные.
Ангел небес из опия и гашиша.
Шары к нему катали все. Девушкам катать было нечего, но трахнуть его они тоже хотели. Да все хотели. Только он интеллигентно слал нас нахуй. А потом взял и замутил с Каноном, который от счастья охуел. С Кардио носится как с хрустальным… да, че тут.. все мы с ним носимся..
Боюсь, когда он умрет, правда боюсь.
Кардио молчит все время, слово раз в неделю скажет – и хорошо. Но как правило – не по делу. Да и не надо. Им можно просто любоваться, фигея от того, какие красивые бывают люди.
Канон опять засопел грозно. Заметил, что я на его сокровище пялюсь. Арктур фыркнул в пиво.
-Голубятня… - полупрезрительно- полунасмешливо.
-Сам хорош, милый, - улыбнулась Леда.
-Я че – спорю? – Арктур поблуждал глазами по телу Кардио, потом вернулся к красноречивым очам Леды. – Иди сюда.
-Иду, - она села рядом с ним на подоконник. – Давай ребеночка заведем?
-Давай, - безропотно согласился Арктур. – Как назовем?
Начинается… Ну каждый имеет право на мечту. Нам будущего – с гулькин хуй отмерено и все оно на игле. А мы мечтаем – как все когда-нибудь будет зашибенно круто.
Вот они мечтают пожениться и завести детей. Ламия тупо хочет много бабок и охрененную фигуру – она щас больше на колобок с ногами похожа. Я мечтаю слезть с иглы и начать работать. Канон – стать местным крутым, крышевать ларьки и жить вместе с Кардио и ни с кем больше. О чем мечтает Кардио даже боженьке неизвестно.
Канон рыгнул и испортил мне всю романтику.
-Мощно… - уважительно отреагировала Ламия. – Типа знак качества.
-Моя отрыжка – знак качества? Блядь, надо пивзаводу сказать – пусть на работу берут, - Канон ржет. – Бабла будет – немеряно.
Арктур выкинул пустую бутылку в окно. Прислушался. Мата из-под окна не последовало.
-Не попал, - он горестно вздохнул. Леда успокаивающе погладила его по плечу:
-Не переживай, милый, в следующий раз попадешь…
В общем, ебанутые мы все. Конкретно и на все головы.
А еще в нашей квартире – она давно перестала моей быть, она наша – на стенке висит Христос. Не настоящий, конечно, а распятие.
И я втихаря ему молюсь. Вот так-то. Почему молюсь? А не знаю. На чудо надеюсь, че нельзя что ли?
-Жрать хочется, - это опять Ламия. – Ничего нет?
-Из пожрать – только яйца, - это Арктур. - Хочешь?
-Куриные, надеюсь?
-Нет, блядь, свои тебе на съедение отдам. Вырву и пожарю, - Арктур смеется, Леда улыбается. Ни дать, ни взять – любящие родители.
Так или иначе, но жрать идут все. Рацион конечно не потрясает воображение – яйца пожаренные с хлебом, но чтобы не подохнуть – нормально.
Готовят всегда либо Арктур, либо Леда. Играют в свою мечту – что они папа и мама, а мы их охуевшие от наркоты и одиночества детишки.
Впрочем, трахаться с нами им это не мешает. Только Кардио каждый раз садится в сторонке и улыбается – смотрит. И не затащить его в кучу – во первых по шее от Канона получишь, во –вторых не хочется его самого пачкать. В общем он смотрит на нас и похож на ангела, которого боженька взял да и скинул в наш дерьмовый мир.
А так – весело получается. Особенно когда позу пятый раз меняешь, а как сосал у Арктура, так и сосешь. Шутка. Старая, но правдивая.
Леда моет посуду. Остальные ширяются. Традиция, мать ее. Леду всегда ширяет Арктур – после себя, той же иглой. Высший знак доверия.
Канон поднял на руки Кардио и унес в спальню. У него всегда сразу после встает нетерпимо. А нам слушать эти стоны.
И не неприятно, а тоже хочется. Они всегда первые начинают. Потом Арктур Леду уводит – в другую комнату.
А мне только и остается, что, ущипнув Ламию за задницу в качестве прелюдии, трахнуть ее в ванной. Там хуже слышно всех остальных.
Это если нас всех не торкает одновременно – тогда все на полу в гостиной и похуй кто в ком и где. «Ра-азврат!» - как манерно говорит Арктур, кончив.
Ладно, хуй с ней, с половой жизнью. Может уже ВИЧ у всех – нам до пизды. Все равно сдохнем.
Вот приблизительно так и живем.

3.

Загулял я, да. Не знаю – понесло меня по городу шататься. Иду, глаза от солнечного света болят, потом обливаюсь – жарко, но иду. Как дебил.
Так весь день и прошатался. Как с утра ушел, так только к полуночи и вернулся.
Открываю дверь ключиком – и тут же получаю чем-то по башке.
Тащат меня куда-то, вяжут, в брюхо ногой пинают – больно. А я свернулся калачиком, яйца руками прикрыл и лежу – терплю. Но допинали меня вроде, я глаза открыл.
Влезли к нам, короче.
Арктура к стулу примотали намертво – спеленали как колбасу в лучшие времена. Он рычит, а сказать ничего не может – рот то ему тоже заткнули, глазами светит – чисто светофор.
Канон в отключке лежит – его тоже по башке хватили, да видать сильнее чем остальных – из расчета на массу, он то покрупнее всех нас будет.
Кардио на диване – то ли спит, то ли тоже вырубили – хрен поймешь.
-Деньги где, сука? – опять мне под ребра ногой.
-В жопе у меня посмотри, обычно все самое ценное там держу.
Они меня опять бить. Два человека. Судя по воплям Ламии из ванной – их тут еще столько же. Один держит, второй ебет. Итого четыре.
Где Леда, интересно? Не слышно ее и не видно.
А Арктур злой как дьявол – вон как бесится, аж веревки поскрипывают. Только хуй вырвешься – примотали добротно.
Козлы эти вроде выдохлись, меня пиная. Один в ванную пошел, второй с нами остался – приглядывать.
-Ширялка хуева… - и опять в брюхо. Но уже так, не с душой – устал, видать.
Лежу, соображаю. Доходит, чего Арктур таким зверем смотрит. Его ломать начнет скоро. Хуево.
Деньги есть конечно, но всем давать – жопа порвется. Да и хуй я им пососать дам, а не деньги. Нет бабла – нет дозы, а есть ломка. Лучше пускай попинают и успокоятся. Решат, что торчки вообще пиздец какие нищие.
Это я наивный такой. Меня они пинать устали, открутили Арктура, начали его пиздить. Он рычит только и смотрит. Они его и так, и эдак, и по голове, а он все сдачи дать пытается, связанными то руками и ногами. Лежал бы потише, типа меня, скорее бы отъебались.
В общем, пиздят они его, пинают, приговаривают, а я смотрю – шуршание за их спинами какое-то. Глаз скосил – и вижу, что Кардио с дивана встает.
Арктур измудрился одного из них в лодыжку пнуть – ну они ваще озверели. По голове ногами чморят.
Поглядываю то на козлов, то на Кардио. А он подошел к одному из них и засадил ему отвертку в основание черепа. Молча так и по-ангельски улыбаясь.
Козел захрипел, поворачиваться начал, только поздняк был – кровища фонтаном хлынула, он кулем на пол осел и дергаться начал – помирать. Кардио отвертку выдернул и в глаз ему – хрясь!
Затих.
Второй рот открыл – смотрит. Как бы не обоссался с перепугу – убирать за таким гондоном впадлу. Пятиться начал на выход.
-Режь веревки, блядь! Режь нахуй, уйдет! – и не закричишь особо, а если этот чмырь съебется – он сюда дружков притащит, что в ванной Ламию пользуют. И пизда нам всем придет точно.
Слава богу, Кардио понял. Схватил со стола ножик кухонный, и давай пилить. Режется хреново – замотали той хуйней, что обычно ящики перематывают. Такая белая, прозрачная. Прочная, сука.
В общем, когда я на ноги смог встать, этот пидор уже съебаться успел. Только дружков чего- то не ведет.
Кардио Арктура отпиливать начал, а я в коридор выбежал. И вижу там Леду, которая с антресолей свешивается, в руке у нее совок – такой древний, металлический, а под антресолями козел валяется. В отрубе. Это она его охуярила от всей широты доброй женской души.
В ванной все еще ебутся. Кончить не могут, уроды.
Тут Арктур вылетает – в руке гантелю держит – и мимо меня к ванной. С ноги дверь вынес и орет:
-А ну блядь, стоять всем нахуй! Ща пизды получите!
Мне не видно, че там творится, в этой ванной, но по ходу дела гантелей этой он кому-то въебал. Леда с совочком туда же пошла, а меня кто-то за рукав дергает.
Оборачиваюсь – Кардио.
Улыбнулся, в руки мне отвертку дал, развернулся и в гостиную ушел. Вот чего сказать хотел?
Из ванной Ламия вылетает – и в комнату – реветь. Одежда на ней порванная вся.
Арктур за ноги выволок уебков. Оба тихие-тихие, ну еще бы – гантелей ебнут – мало не покажется. Хотя тот, что от Леды по башке совком получил, тоже тихий лежит. Синеть начал.
Два жмурика на нас оказались в итоге.
Думать не стали особо куда их девать. Запеленали в пакеты мусорные, поволокли на улицу.
У нас дом на заливе вплотную стоит. Пять метров проходишь – и уже водичка. В общем пнули их в вечное плавание. Выловят конечно, душистых и пухлых, но не сразу.
Денег у них было прилично так, часы снимать Арктур не дал – запалят, мол. Ну и хуй, все равно говенные.
Канон оклемался… Как он оставшихся двух чморил – я думал их тоже хоронить придется. Но нет, ничего, кровь пустил, унялся.
Но мы их все равно в залив выкинули, подумав. А че – коли живые, то выплывут, нет –ну так и хрен с ними.
Такой вот был вечер. На их бабки водки купили и поесть. А Кардио – конфет шоколадных. Он их любит очень, особенно, когда в них внутрь всякой дури понапихаешь.
Мы понапихали – кормили. Он так радовался, глазами блестел, улыбался.
А я все забыть не мог – он когда в глаз тому мудону отвертку всаживал – так же улыбался…

4.

Начало конца положила Ламия, не вернувшись. Не было ее трое суток. Первые – нормально, работает. Вторые – мда, бля, сурово видать работает. Третьи – пиздец.
С утра на четвертые сутки я и Арктур поехали по местам ее боевой славы – искать. Расспрашивали всех блядей, бегали.
Ну и под вечер нашли.
В канаве, порезанную, с переломанными пальцами. Мертвую. Уже с душком.
И не похоронить же по –человечески. Похороны – это менты к нам – мы же труп то нашли. А менты и мы – верная гибель всем.
Мы ее достали, завернули в полиэтилен, дождались часов трех ночи и понесли. Через весь город, к нам, к заливу. Арктур шел - материл тех, кто ее убил. Мол найти бы..
А только хуй их найдешь. Никто ж не видел, да и кто блядь панельную за человека сочтет?
К утру донесли ее. Народ провожать пошел.
Мы ее переодели в хорошую одежду, ширнули в последний раз, «машинку» в руку вложили. Пусть не будет скучно на том свете. Ну и отпустили, попрощавшись. Залив глубокий, в нем места хватит всем. Не обижайся на нас за то, что рядом с теми козлами лежать придется. Ну не можем мы по-другому, никак. Вот зуб даю – могли бы – сделали.
Вернулись.
А я как увидел их всех, комп ее пустой, так и спрашиваю – а Лама то где? Я ее так ласково называл.
На меня как на ненормального смотрят. А я вспомнил – Лама купаться ушла насовсем.
Бля.
И я реветь начал. Верней сначала просто сел у стенки и смотрю – народ чего-то разговаривает, вон Леда готовить пошла, а меня как нет – и слышу их и вижу, а не слышу и не вижу. Потом слезы потекли. Верней они текут – а я удивляюсь – чего у меня вся рожа мокрая? Потом меня как-то мотылять начало – вверх-вниз из стороны в сторону, пол перед глазами прыгает.
Допер в итоге, что это меня Арктур за плечи трясет.
-Ты чего? – смотрю на него, не понимаю.
А он меня по морде как хватит – у меня аж башка в сторону мотнулась. Я вскинулся – а он мне по другой щеке – р-раз! И так мне что-то стало обидно, аж до слез. Я и заплакал.
А он меня к себе притиснул, обнял – как клещами взял, и стоит – держит. А я реву, захлебываюсь, ему куда то в плечо. В щеку его ключица впилась – больно – а реву. А он держит – еле дышу.
Когда закончил, Арктур меня ширнул – хорошим чем-то, так здорово стало, легко. Потом мы в спальню ушли. Трахаться.
Вернее, наверное это как-то по другому называлось. Потому что хорошо было, я как забыл про все – и про то что Ламы нет, и про то, что я торчок, и про то, что мы делаем.
Помню только что просил его меня не бросать. А он все зубы скалил и волосы свои длиннющие назад откидывал. Мол, хва дурость то гнать, как маленький тут…
Уснул я потом надолго. Проспал сутки. Когда проснулся – сушняк долбит, башка раскалывается, задница болит – Арктур то немаленький – но не грустно мне ни хрена, хотя помню что Ламии нет больше. Встал, вышел на кухню.
Там пиво на столе и народ завтрак уминает.
Сказал «здрасте» и сел. Ну и все по старому опять пошло.
Дерьмо я, наверное, раз так быстро отошел. Все-таки она моя была, все-таки…

5

.
Зеленая спираль пощекотала мне правое полушарие корешком травинки и я проснулся.
С привычной головной болью, сухостью во рту и ломом во всем теле. Ломало… круто ломало причем. В суставах поселились черти, они тянули их во все стороны и перетягивали как канат мои мышцы. Ноги свело судорогой, я начал задыхаться, потому что бесы вцепились мне легкие и начали растаскивать их по кусочкам. Какой-то бесенок прорезал дырку в моем желудке и начал карабкаться по пищеводу.
Меня вырвало, но не бесенком, а остатками вчерашнего ужина. Полегчало.
Бесы обиделись и перебрались ко мне в печень, начали отщипывать по кусочку и чавкать.
Затрясло. Черти уцепились сильнее за то, что жевали.
Христос со стенки улыбнулся и протянул мне машинку пробитой рукой. Наверное, ее тоже продырявили бесята… Я схватил протянутое - Господи, спасибо тебе, как я тебя люблю!
Тихое шипение под кожей и бесы бегут в ужасе перед холодом, который вкатился в вены.
В голове прояснилось.
Леда вынимает машинку из моей вены. Это ее я принял за доброго Бога.
-Сонни, ты тупое сторчавшееся мудило, - резюмировала она.
-Спасибо.. – прохрипел я, ощущая вновь ноги и способность дышать.
-Пожалуйста, - пожала плечами Леда и ушла.
Она меня спасла из ада. Точняк. Может, она Мария, мама Бога? Но детей у нее нет…
Мысли еще долго блуждали вокруг этой темы, пока я поднимался и возвращался в наш дерьмовый мир.
Христос на стене молчал.
Я вышел в гостиную. Арктур пил водку, свесив ноги в окно, и горланил очередную песню. Леда тихо сидела рядом, тоже ногами в окно, и вязала пинетки. Голубенькие.
Почему то я как прилип взглядом к этим шерстяным голубым носкам.
Их же для новорожденных вяжут вроде…
Канон ткнул мне под ребра бутылкой:
-На, поправь здоровье.
-Спасибо, - автоматически отхлебнув из бутылки опознал портвешок.
Кардио раскладывал на диване карты в только ему известном порядке. Ни на пасьянс не похоже, ни на что вообще.
-Че он делает? – спросил я. Канон пожал плечами:
-Играет.
Исчерпывающе. Ну пускай играет.
Арктур жрет водку и поет, Леда вяжет, Канон газету читает, Кардио играет и только я не приделе. Что за хрень…
Сел разбирать Ламин комп. Все равно он ей больше нахер не нужен.
Потом попер это все на барахолку – благо она рядом, квартал пройти – и нате вам, секонд-хенд. Правда, я так думаю, что не секонд, а как мимум сэвэн, но кого это ебет…
Толкнул это барахло за небольшие бабки – много бы дали тока в музее, как за антиквариат, но в музей я это все не попру.
Зашел на рынок, с чего-то купил картошки, хлеба и рыбы.
Шел домой с авоськой и ржал. Добрый Бог на какой-то горе накормил охуенную толпу пятью буханками и двумя рыбешками.
Пришел домой и начал готовить. Почистил картошку и пожарил рыбу.
На запах еды сползся народ. Охуел не меньше тех, кого Бог кормил.
А я их тоже покормил. Правда Богом меня это не сделало, но мне были благодарны.
Вот такие благостные мы сидели после ужина, пили портвешок и тупо ржали над анекдотами, которые вслух читал Канон.
Когда Кардио вдруг побледнел и навзничь упал, перегнувшись назад через спинку дивана. Карты, которые он раскладывал, веером взлетели в воздух.
Канон отшвырнул газету и подхватил его на руки.
Кардио молчал и только глаза раскрыл широко-широко.
А нас всех ступор как накатил. Потом уже Арктур подорвался, рванул к нему, за руку схватил, то ли пульс щупать, то ли просто..
Кардио его по голове погладил только и вздрогнул. Глазами своими огромными по сторонам водит – как ищет кого. Мы все – к нему, стоим, склонились. А он на нас смотрит и как сказать что-то хочет, но молчит.
Потом – раз - и замер. Глаза распахнуты, улыбка спокойная, а мы уже понимаем - все.
Нет его больше.
Все это – ну секунд тридцать, не больше, а кажется – час.. Время медленное-медленное.
Рука его – тоненькая, бледная, свешивается, я на нее гляжу и боюсь в лицо всем посмотреть. Пальцы прозрачные, на одном ожог от сигареты, на мизинце ноготь длиннюший…
Потом слышу – вой. Звериный такой вой. Башку поднял – Канон к себе Кардио прижал, на колени рухнул и воет. Раскачивается, тельце его маленькое к себе - в себя – вжимает, и ревет-воет, захлебывается.
Арктур с окаменевшим лицом сидит, не двигается. Леда плачет. Тихо, беззвучно.
А я опять как выпал.. Смотрю на них – и нет меня словно. Словно я уже умер тоже.
И не понимаю, почему всем так плохо.
Кардио умер. Ушел. Не верю.
Канон на ноги вскочил, Кардио не выпускает, и рванул из комнаты.
Арктур как взлетел над полом – и за шиворот его сцапал:
-Куда?! - мне страшно стало – голос у него хриплый, глаза горят. Смотрю – ну Библия же опять – вот праведник несет ангела на руках, а вот дьявол вцепился когтями в него, желая заиметь себе светлую душу…
Получил оплеуху от Леды. Помотал башкой. Вот же ж фигня…
Канона накрепко держит Арктур, что-то ему втолковывая. Канон только яростно башкой машет:
-Не отдам в залив! Не дам! – хрипит.
-А куда? Его хоронить надо, пойми ты, блядь!
-Не отдам!
И вот так минуты три. Потом Канон как обмяк, опять на колени брякнулся, прижал Кардио к себе и заплакал. Так же – пополам с рычанием, давясь слезами.
Арктур плюнул, куртку накинул, хлопнул дверью и вышел.
Куда его понесло?
Сидим вдвоем с Ледой в обнимку. Канон к себе на метр не подпускает, рычит как собака, добычу свою к себе прижимает. Ну мы ж понимаем. Леда меня по волосам гладит, я ее по спине. Молчим.
Где –то часа через два дверь опять – хуяк! – и Арктур влетает.
-Собирайся, давай, быстро, - мрачно так.
Канон на него глаза поднял – а они у него красные и ну ни доли мозгов в них. Безумный.
-Куда?
-В крематорий, блядь! – орет Арктур. – Хуй бы я так жопу рвал, но уж коли тебе так приспичило! Вставай, давай, блядь! - и носком ботинка ему – опа – под ребра.
Канон встал, шатается. Но Кардио крепко держит.
Арктур на нас смотрит:
-У нас час – так что бегом, - и вышел.
Ну мы и бегом. По ночным дворам – подворотням. Бежим – идем, бежим – идем. Канон бежит, тело Кардио бережно так держит, глаза не-здесь вообще. Нехуево с катушек съехал. Если не окончательно.
Добежали мы в итоге. Там какой-то дядя с Арктуром поздоровался, нам кивнул, и повел внутрь. Тишина как на кладбище, идем.
Зашли в зал –а там – печка. Ну самая натуральная печка, большая такая, а к ней – че-то типа ленты ведет – чтобы тело заезжало наверное.
Арктур че-то мужику шепотом на ухо сказал, мужик опять кивнул. Типа – давайте, грузите.
Ага, грузите. Хуй нам Канон его отдал. Вот такой вот большой и неслабый хуй. Стоит, вцепился в Кардио и не отдает. Отсосите мол.
Арктур уже беситься начинает, мужик опасливо на часы смотрит. Мы уговариваем.
Все такой же хуй. Не отдает.
А потом бряк – и на эту ленту. А она работает. И поехал в печку. Мужик забегал, Арктур его словил в свои тиски и че-то про бабки ему втирает, а сам смотрит, как Канон с Кардио в печку едут. И глаза у Арктура размером с донышко пивной бутылки.
А я смотрю и вижу – Кардио Канона как обнимает, улыбка на лице. И Канон улыбается, по волосам его гладит. И взгляд такой – нормальный, только спокойный очень.
А потом – бряк – дверцы печки схлопнулись и пламя взревело.
Я думал – он кричать будет - живьем же горит… Но ничего – только пламя гудит.
Уже смотрю на дверцы закрытые, слышу – мужик матерится, слышу Арктур орет, а перед глазами все та же картинка – Канон на спине лежит, улыбается безмятежно и Кардио, который его обнимает, к себе прижал…
Потом не помню ничего – похож отъехал… Потому что темно стало и тихо совсем…

6.

Тик-так. Тик-так, тик-так. Тик…
Что за хуйня? У нас в жизни часов так громко тикающих не было.
Открыл глаза. Пахнет чистым бельем. И все белое кругом.
Блядь?!
-Доброе утро, Сонни, - голос незнакомый. Повернул голову, посмотрел.
Медсестра. Ну точняк – медсестра. Смотрю – я на койке лежу, в вены мои всего понапихано – капельницы всякие, еще какая-то хрень… Типа в больничке я что ли?
-И вам здрассте… - охуй у меня знатный, у меня ж еще и голова не болит. И не ломает, и бесов нет. – Где я?
-В клинике, Сонни, - медсестричка улыбается. – Как себя чувствуешь?
-Пиздато, спасибо..
Она меня за руку держит – пульс щупает, потом что-то по приборам, в меня воткнутым посмотрела. Потом рассказывать начала.
Я в клинике, лечусь от наркозависимости. Вернее, почти вылечился. Меня спать заставляли почти неделю, кормили внутривенно, лекарствами пичкали – ломку снимали. Абстинентный синдром по-научному. И теперь меня можно было будить, потому что организм пришел в норму.
На какие бабки? Медсестричка говорит – доставили меня сюда вместе с пачкой документов и кредиткой.
Кто доставил? По описанию – Арктур с Ледой.
Че за документы? Принесли мне их. Начал смотреть...
Квартира продана, бабки эти мне на кредитку покладены. И надо сказать, их примерно дохуя. Не только на лечение, но, пожалуй, еще на новую хату - однокомнатную правда, хватит.
…А в пакетике этом, на самом дне лежит Христос. Мой, который со стенки.
Я опять вырубился. От нервов, наверное.
В себя пришел быстро, соображать начал. Что ж получается - они хату продали, меня сюда лечиться положили, а сами то куда делись?
Долго так думал, долго. Пока в клинике был –думал, когда вышел – думал, пока работу искал – думал, когда квартиру покупал –думал. Пока обжился, зарабатывать начал – думал.
В общем, пять лет я думал, а потом меня как стукнуло… Вышел я однажды из дома, доехал до одной выставки – там художник какой-то иконы в новом стиле пишет. И смотрю я на одну икону и глаз не могу отвести.
«Рождение Христа» называется. На ней – три волхва стоят, один такой здоровый, мрачный, второй задумчивый, растрепанный, молодой совсем, а третий – вообще женщина. Кругленькая, что твое яблоко, и ра-адостная. Над ними – ангел божий, синеглазый и белокурый крылья простер.
А посерединке - Мария и Иосиф. Мария улыбается так знакомо, а у ней на руках Христос в беленькой рубашечке и голубых пинетках. А Иосиф приобнимает Марию, волосы свои черные, длиннющие, назад откинув, и глаза его с бесовским прищуром мне в душу смотрят…

13. 04. 05 – 21. 04. 05 (c)  Naertu

>

---

В моем подъезде живет волк. Ночью, когда я думаю о тебе, он выходит во двор и ест случайные тени. Я не боюсь его. Я боюсь тебя, которой достаются мои сны.

В моем городе живет снег. Даже теперь, когда уже совсем казалось бы лето, он заметает короткие улицы, по которым мы не ходили. Но я не боюсь его. Я боюсь твоих слез. Я никогда их не видел.

В моей груди живет зверь. Иногда он просыпается и ворочается. Говорят, что тогда я кричу во сне. Наверное, это правда. Я не боюсь ее. Я боюсь больше не увидеть тебя.

В моих словах не живет никто. Даже тебя в них, кажется, нет.

Артур Вилье

---

"жизнь не окрашена только одной черной краской- так никогда не бывает. когда ты молода и здорова, ты можешь в понедельник думать о самоубийстве, а в среду снова веселиться"

Мэрилин Монро

---

Когда девушка хочет понравиться мужчине в дорогом костюме-она одевает узкие джинсы,каблуки и пьет клубничную маргариту . курит vouge
когда девушка хочет понравиться мужчине в потертых джинсах и ремне D&G-она одевает легинсы и балетки и пьет клубничное махито. курит vouge aroma
когда девушка хочет понравиться мужчине в спортивных штанах и черных ботинках-она одевает кроссовки ,классические брюки и пьет ягуар. курит glamour.
А когда девушка хочет понравиться самой себе -она одевает старую футболку,шорты и пьет чай. и просто курит(с)